так метет, что из окон работы не видно моей родной керосинки...
Никого не будет в доме. Кроме сумерек.
Один зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин. Незадернутых гардин.
а дома опять не будет видно МГУ... за окнами будет снежная пелена, в которой будут еле-еле просматриваться огонки первых подъездов...
Только белых мокрых комьев быстрый промельк
моховой, только крыши, снег, и кроме
Крыш и снега никого. Крыш и снега никого.
тише будут проезжать машины... белые люди будут спешить домой... кот засядет на подоконнике и будет за всем этим наблюдать своими желтыми глазами... а потом он соскользнет чуть ниже, заляжет на батарею и уснет...
И опять зачертит иней, и опять
Завертит мной прошлогоднее унынье
И дела зимы иной. И дела зимы иной.
вот-вот желтым засветит фонарь под окнами... а снег будет идти и идти...
Но внезапно по портьере пробежит сомненья дрожь.
Тишину шагами меря. Тишину шагами меря.
Тишину шагами меря, ты, как будущность войдешь.
Ты появишься из двери в чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют. Из которых хлопья шьют.